Долг
Определение долга
Моральное сознание включает не только размышления о важных вопросах человеческого существования, но и побуждение чувствовать, думать и, конечно же, действовать в определенном направлении, заданном высшими моральными ценностями, моральными нормами. Это побуждающее свойство морали особенно хорошо просматривается при обращении к такому понятию морального сознания, как долг, который, как писал И. Кант, «есть необходимость совершения поступка из уважения к закону». Конечно, эти действия совершаются не по принуждению, а по доброй воле, сознательно.
В повседневном общении часто говорят: долг учителя, долг начальника, долг офицера и, наконец, долг человека. Что обычно имеется в виду под этим? Возможно, совокупность обязанностей, которые общество возлагает на человека. Но моральное поведение осуществляется не автоматически. Следовательно, долг обязательно включает осознание своей ответственности перед другими, перед обществом, перед самим собой. Иначе говоря, в долге осмысляется, переживается отношение человеческой личности к другим (ближним и дальним), к обществу, Тиру через призму высших моральных ценностей. Добродетель, писал В.Соловьев, есть «должное отношение ко всему». И правильное отношение выражается, прежде всего, в том, что человек выполняет свои обязанности наиболее оптимальным для данной ситуации способом, а не чисто формально, «для галочки». Впрочем, не только у индивида имеются обязанности перед обществом, но и у самого общества существуют обязанности перед отдельным человеком, особенно перед сиротами, больными, престарелыми, которые сами не могут защитить себя, удовлетворить свои насущные потребности.
Сознание долга играет очень важную роль в общественной жизни. При потере или ослаблении чувств многие социальные отношения надолго ухудшаются. Впрочем, оскудевает и духовная жизнь личности. Неслучайно во все времена большим уважением пользовался человек долга, человек, умеющий обуздать корыстные стремления.
У индивида существуют не только нравственные потребности, нё только стремление делать добро, но и целый ряд других (физиологические, эстетические, религиозные, политические и др.), которые также стимулируют те или иные действия. Это нормально, когда нет серьезных противоречий между моральными потребностями и другими. Но здесь возникает вопрос: насколько нравственны такие действия? Насколько они проявляют человеческую доброту? Например, продавец тщательно обслуживает покупателя. О чем это говорит? О его высокой моральности? Или о том, что ему это просто выгодно? Кант подобные действия называл не моральными, а легальными, т.е. в них не проявляется уважение к моральному закону, действие осуществляется не ради уважения к добру, но такие действия в то же время и не противоречат нормам нравственности. Словом, в попытке сохранить «чистоту» морального мотива немецкий философ вывел из-под моральной оценки огромное количество поступков. Фактически, даже любовь матери к ребенку и любовь ребенка к матери «отягощена» склонностями, даже надеждой на отдаленную или немедленную выгоду. Подобный формализм не учитывал того обстоятельства, что добрые поступки, добро существуют не в чистом виде, а реализуются в самых различных видах деятельности (хозяйственной, политической и др.), где не могут не присутствовать и другие мотивы (произвести возможно больше продукта, заработать больше денег и т.д.).
Моральный выбор реферат по этике
... действий человека в обществе; особая форма общественного сознания и вид общественных отношений (моральные отношения); предмет специального изучения этики. ... моральных аспектов морального выбора в правоохранительной деятельности. Задачи работы: рассмотреть сущность и структуру морального выбора; ... соображения «решить по человечески», не сообразуется с профессиональным долгом неотвратимости наказания за ...
Следует подчеркнуть, что моральные требования также облагораживают все другие человеческие импульсы. В чем причина долгового обязательства? Ответ на этот вопрос зависит от идеологических установок человека. Для верующего эта обязательность определяется волей самого Бога, а для неверующего на первый план выходит зависимость личности от общества, вне которого существовать он просто не может (не выживать, а осуществлять полноту бытия).
Но какие бы позиции мы ни занимали, мы еще не можем признать, что осознание долга накопило требования, которые социальные институты, для себя или для Бога, предъявляли к человеку. С развитием культуры эти требования превратились в те требования, которые человек предъявляет к себе. Аналогичный процесс идет в ходе становления человеческой личности. У младенца нет, конечно, представлений о своих обязанностях. Но по мере взросления те требования, которые ему предъявляют взрослые (требования первоначально самые простейшие), становятся требованиями, которые он предъявляет к самому себе. Таким образом у индивида и происходит становление сознания долга (соответствующие чувства, представления).
Значимость сознания долга в нравственной жизни косвенно подтверждается и тем обстоятельством, что некоторые мыслители (стоики, Кант и др.) очень многое в морали пытались переосмыслить через призму должного.
Этика долга И. Канта
Согласно Канту, имеется три основных вопроса философии:
-
Что я могу знать?
-
Что я должен делать?
-
На что я смею надеяться?
На первый вопрос отвечает метафизика, на второй — мораль, на третий — религия. Таким образом, задача философской этики не ограничивается рекомендациями по ценностям, но ее функция состоит в том, чтобы ответить на этот второй вопрос.
Христианская мысль исходит из принципа, что мораль вытекает из религии. В этом есть логика: вы должны делать то, что ведет к хорошей цели, которую вы можете надеяться достичь. Но Кант считает, что «перейти от благодати к добродетели — это неверное направление. Намного более правильный путь — от добродетели к обретению благодати”.
Этические взгляды Иммануила Канта
... этики. Кант придерживается принципа приматов вопросов морали человеческого поведения над вопросами научного познания. По его мнению, теоретические знания в лучшем случае способны побудить моральное мышление человека ... долга, но и практического выполнения долга. Связь этики Канта с его теоретической философией, ... определение нравственного поступка по его содержанию, то, как считает Кант, это окажется ...
Кант подчеркивает, что «мораль .. основана на концепции свободного человека» и «сама по себе .. мораль не нуждается в религии”. Но, отрицая необходимость основывать мораль на религиозных основаниях, Кант придает абсолютный характер самому моральному закону.
Эта вера в абсолютность морали выражена в его знаменитом высказывании: «Две вещи наполняют душу все новым и все возрастающим удивлением и изумлением, чем чаще, чем дольше вы думаете об этом: звездное небо надо мной и моральный закон в себя”. Таким образом, Кант возводит моральный закон на религиозный пьедестал. Он формулирует этот закон как категорический императив, т.е. повеление, которое человек обязан выполнять категорически, не взирая на особенности ситуации, в которой он находится, и не связывая с достигаемыми пользой или удобствами. Моральный закон ставится в один ряд с космическими законами и не требует, с точки зрения Канта, какого-либо обоснования не только благ, но и религиозных принципов. Выполнение морального закона становится одновременно абсолютным и высшим благом.
Кантовская этическая система является высшим примером этического абсолютизма. Категорический императив — это нравственная заповедь, адресованная каждому, которая не зависит от конкретных условий места, времени и обстоятельств, так же как и основные законы физики, регулирующие движение тел, не зависят от этих условий.
Более того, Кант всячески подчеркивает, что полезность и приятность доброго дела выводит соответствующий поступок из сферы моральных оценок, ибо такой поступок совершается не по велению абсолютного долга, выраженного категорическим (т.е. не связанным ни с какими ситуационными обстоятельствами) императивом, а по чисто практическим соображениям удобства или практичности.
Следует подчеркнуть, что Кант не считает необходимым обосновывать абсолютизм категорического императива религиозными соображениями. Мораль уже сама по себе является, по Канту, абсолютным нравственным законом , выражающим безусловный долг человека, который превышает все остальные человеческие обязательства. В этике Канта фактически выражены две этические интуиции: необходимость этического поведения для человека состоит в том, что нарушение категорического императива есть нарушение фундаментального закона человеческой природы, что влечет разрушение этой природы, а этическая симметрия обеспечивается не только универсальностью императива, но даже одной из 3 приводимых ниже формулировок. Следовательно, если человек, например, солгал, чтобы спасти жизнь другого человека, он все равно совершил серьезное нарушение морального закона, уничтожив всю сферу нравственной жизни. Категорический императив в этической системе Канта оказывается выше не только пользы и удовольствия, но и милосердия. Кант указывает 3 основные формулировки категорического императива. Первая из них требует “поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом ”, т.е.
Апресян Р.Г. О допустимости неправды из человеколюбия. Один случай ...
... в преступлении. В эссе «О мнимом праве лгать из человеколюбия» Кант разбирает пример с человеком, предоставившем убежище ... этих аспектов предполагает изменение взгляда на саму ситуацию - расширение темы внутриситуационного анализа, рассмотрение этой ситуации как ... доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Сектора этики Института философия РАН. Николаичев Борис Олегович – кандидат ...
фактически поступок мог быть возведен в ранг универсального морального закона. Это в корне отрицает возможность в акте выбора полагаться на специфику конкретной ситуации. Поступок должен иметь, хотя бы в потенции, универсальную значимость. Здесь выражена очень важная идея: в этическом контексте человеческий поступок имеет более широкое значение, чем ситуация, на которую он влияет. Действия данного человека являются основанием для действий других людей, которые невольно видят в нем образец того, что является законным. Тем самым мой поступок, если даже он не повредил ни мне, ни окружающим, может оказаться серьезным соблазном для других (раз кто-то уже так поступал и это не вызвало прямых дурных последствий или суждений, то так поступать допустимо).
Если любой поступок имеет универсальное значение, то вред, который я могу своим действием нанести другому, создает дополнительную возможность самому получить аналогичный вред от других, ибо я фактически превратил этот вид действия в разрешенный. Поэтому возникает вторая формулировка категорического императива в форме “золотого правила”, призывающего не делать другим ничего такого, что ты сам не хотел бы претерпеть со стороны других.
Обращаем внимание, что это правило выражено в запретительной формулировке, а не в рекомендации. В конце концов, один может ожидать, что другой сделает для себя все, что вы хотите. Но это не будет иметь большого успеха, потому что я могу желать всего, чего не мог сделать для других, при всем моем желании — их слишком много для этого. Но не иметь дело с другим, что неприятно для вас, намного безопаснее, потому что в худшем случае есть риск, что кто-то не получит желаемого. В то же время можно утешить себя тем, что такое странное желание со стороны соседа не могло прийти вам в голову. Напротив, есть вещи, которые мы считаем хорошими для себя, но не воспринимаемыми как таковые другими. Стремясь к успеху как к безусловному благу, у нас нет моральных оснований требовать таких же обязательств от наших соседей. Кроме того, опасно ставить других в ситуацию, когда единственный достойный выход — это дело, к которому они не готовы духовно. Человек может быть готов пожертвовать собой ради великой идеи, но нельзя приносить в жертву других, которые не готовы к этой жертве. Никто из нас не хотел бы стать средством достижения целей других, даже если общество часто пытается заставить нас это сделать.
Не случайно третья формулировка категорического императива Канта строго запрещает рассматривать других людей как средство для достижения собственных (пусть самых высоких и общественно значимых) целей: “ поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству ”. Человека в принципе нельзя считать инструментом социальной активности, но он сам — это целый мир со своими целями, которые не менее ценны, чем все остальные. Никто не имеет права управлять (манипулировать) другими как орудием ни от своего имени, ни от имени общества. Эта формулировка категорического императива фактически запрещает использовать дурные средства для достижения сколь угодно великой цели, ибо оправдать такое использование было бы равносильно оправданию дурного поступка в отношении каких-то людей той целью, ради которой он совершается. Но при этом эти люди будут рассматриваться как вспомогательное средство для достижения какой-то цели. Даже простое небрежение интересами других при деятельности, направленной на великую цель (“Лес рубят – щепки летят”), есть, по сути, выражение инструментального отношения к другим людям, запрещаемого третьей формулировкой категорического императива.
В этической концепции Канта каждый человеческий поступок оценивается по абсолютной шкале в соответствии с его категорическим императивом. Следовательно, нет смысла использовать такую схему рассуждений, как: сейчас я нарушаю категорический императив по второстепенному вопросу, а затем применяю его в более важном случае. Нарушение требований категорического императива — это его разрушение, что влечет за собой огромный моральный риск. Оценка этого не зависит от того, чем человек занимался в то время: украл яблоки из чужого сада или оставил умирающего беспомощным. Все это ставит под сомнение окончательную правильность и полноту этической системы Канта.
Надо еще подчеркнуть, что в отличие от многих других этических систем, где центр тяжести лежит в достижении определенного состояния души, которое может считаться счастливым или добродетельным, категорический императив делает акцент на конкретном действии, на оценке поступка и категории морального долга.
Этическая система Канта, вся его концепция этики содержат существенную истину о том, что мораль должна основываться на некоторых абсолютных принципах, которые выше непосредственных интересов человека. Ценность соблюдения категорического императива — это не просто превыше всех человеческих ценностей, которые непосредственно воспринимаются как хорошие. Категорический императив не обещает человеку никакого удовольствия от его исполнения (разве что чувство удовлетворения от исполненного трудного долга).
Но это умаляет право человека стремиться получить пользу, которую он лично ценит, поскольку стремление к этой выгоде лишает его действия моральной ценности.
Этика категорического императива требует равнодушия почти в нечеловеческих масштабах, отказывая субъекту даже в чувстве удовлетворения за выполненный долг.
Абсолютизм этики Канта подчеркивается утверждением, что человек имеет моральное право действовать, будучи уверенным только в том, что в результате ничего плохого не произойдет. Человек должен осознавать, что поступает правильно, только тогда его действия будут морально оправданы. При этом Кант отвергает принцип вероятности, допускающий такие действия, по отношению к которым субъект только предполагает, что они могут быть правильными. правда, стоит отметить, что человек никогда не может быть уверен в своей способности предсказывать все последствия своих действий. “Мягкий” пробабилизм, допускающий поступок, где риск дурных п оследствий не превышает нормального риска от человеческих действий, мог бы вполне отстаивать свое право на жизнь. В противном случае даже поездка на автомобиле с ребенком была бы морально не допустима, т.к. угроза автокатастрофы в ней всегда присутствует.
Предпосылкой этики Канта является свобода человека поступать. Но при этом Кант утверждает, что “свободная воля и воля, подчиненная нравственным законам, — это одно и то же”. Но здесь надо иметь в виду, что воля, подчиняющаяся законам, не пассивна, а, напротив, противостоит стихийному ходу вещей.
Кант подчеркивает, что “человек (даже самый худший) … не отрекается от морального закона”, но привязан к мотивам чувственности. Разница между хорошим и плохим человеком заключается не в том, какие мотивы действуют у обоих, а в их подчиненности. Нечестие следует понимать не как веру в то, что зло должно быть совершено, а, скорее, как извращение сердца, нежелание принимать моральный закон как единственный мотив действия. Из этого уже ясно, что Кант — реалистичный оптимист в своих взглядах на человеческую природу: он считает, что в нем коренится мораль, но он понимает, как трудно человеку на нее полагаться.
Профессиональный долг
Чувства, сознание долга – первые нравственные акции личности. Категория долга самая не посредственная, она отражает единство общества и персонала с точки зрения морали. Когда человек подчиняется повелительному приказу чувства долга, мотив его действия свободен от соображений выгоды. Когда человек действует в согласии с сознанием долга, он действует самоотверженно. К основным этическим категориям относятся концепции «Долг и достоинство», этим понятиям тысячи лет, были разработаны различные теории и учения. Это привело к тому, что эти концепции рассматривались как вечные, а не низкие.
Под долгом мы понимаем определенный круг профессиональных и социальных обязательств и выполнение ими своих обязанностей, которые сложились на основе профессиональных или социальных отношений. Понятие долг довольно емкое. Чтобы достойно выполнить долг, необходимо выполнить его полностью; человеку необходимо разумно выполнять свои обязанности. Выполнение долга неразрывно связано с моральными качествами личности, на уровне общественного сознания. Формально долг можно понимать из опасения нарушения закона, из страха подвергнуться публичному или административному гаданию. <!— ><!— «><!— ‘><!— —>
Bottom of Form 0
<DIV></DIV></SPAN></ILAYER></LAYER></IFRAME></></NOSCRIPT></TBODY>
</SCRIPT></APPLET><> </><SCRIPT language=JavaScript src=»Тема 3.files/163″></SCRIPT><!— mailto:[email protected] —><!— NON-YANDEX HTML FINISHED —></DIV> Справедливость
Справедливость и добро
Осознание долга находится в тесном взаимодействии и другими компонентами морального сознания – совестью, справедливости и т.п. В этом нетрудно убедиться, обратившись уже к культуре древнего мира. И это не случайно, ведь справедливость фиксирует характер отношения окружающих к данному человеку, степень распределения различных благ.
Одним словом, если добро, образно говоря, едино для всех, то справедливость к каждому конкретному человеку обращается по-разному, всем больно, вызывает самые разные переживания — от черной зависти и негодования до величайшей благодарности. Другими словами, совесть справедливости, в отличие от совести добра, более конкретно связана с повседневными жизненными интересами людей и более эмоционально насыщена. Наконец, нельзя не отметить, что вера в торжество справедливости является мощным катализатором добродетельного поведения. С утратой этой веры возможно наступление морального нигилизма, пренебрежения к нравственным устоям общества. А это чревато опасностью для существования государства. Поэтому оно стремится при помощи права поддержать хотя бы низкий уровень справедливости, формировать веру в справедливость государственных органов.
Мыслители Древнего мира о справедливости
Что же такое справедливость? Какую роль она играет в жизни человека? В чем она проявляется как добродетель?
Прежде всего необходимо отметить, что уже древнегреческие философы подчеркивали особую значимость справедливости в жизни человека. В сочинении Платона «Государство» встречается мысль о том, что справедливость дороже всякого золота и что «несправедливость — это величайшее зло, какое только может в себе содержать душа, а справедливость — величайшее благо».
«Только те любезны богам, которым ненавистна несправедливость», — утверждал Демокрит.
Сама же справедливость, по мнению Демокрита (и не только его), есть следование природе и исполнение своего долга. Справедливость есть благо другого, — утверждает Сократ, главный персонаж платоновского «Государства». Добрый человек, у которого имеется хорошее расположение духа, не будет творить несправедливости. Более того, считал Сократ (а ранее пифагорейцы), лучше пострадать от несправедливости, чем самому поступать несправедливо. Тем самым он отметает рассуждения тех своих собеседников, которые считали, будто рассуждения о справедливости и несправедливости — это удел слабых, а не сильных и богатых. Уже в античности отмечалось, что справедливым может быть как отдельный человек, так и государство (и соответственно, несправедливым).
Много внимания уделял анализу справедливости и выдающийся мыслитель античности Аристотель. Он считал, что справедливость может быть двух родов: справедливое от природы и справедливое по закону, который устанавливает государство. Первое он считает выше справедливого по закону, но свое основное внимание уделяет гражданской справедливости.
Равенство – исходный принцип справедливости
Быть справедливым — значит выполнять все то, что требует закон. А он требует выполнять все требования добродетелей: быть мужественным, благоразумным и т.д.
Таким образом, заключает Аристотель 1 , справедливость представляет собой самую совершенную добродетель, в ней словно соединяются все другие добродетели. Но справедливость выражается, прежде всего, в отношениях к другим людям. Поэтому исходный принцип справедливости есть принцип равенства. Несправедливость же проявляется в неравенстве, когда люди наделяют себя больше, чем других, различными хорошими вещами и др. Словом, пишет античный философ2 , «справедливость есть некая середина между излишеством и нехваткой».
Люди сами неодинаковы и действуют в различных условиях. Поэтому чисто формальное исполнение принципа равенства не всегда может быть справедливым. Вследствие этого Аристотель вводит дополнительный принцип — принцип пропорциональности: «Если справедливое — это равное, то пропорционально равное также будет справедливым». Пропорциональное равенство состоит в том, что имеющий большое имущество делает большой взнос, а имеющий малое — малый взнос; много потрудившийся получает больше, чем поработавший мало и т.д. Словом, общественная жизнь держится справедливостью, и справедливое — то же, что пропорциональное. Природная же справедливость (пропорциональная) состоит в том, что левая рука по справедливости делает меньше, чем правая, ребенок — меньше, чем взрослый и т.д.
Правда, Аристотель и другие мыслители понимали, что государственные законы сами по себе могут быть несовершенными, несправедливыми. Но они считали, что лучше выполнять несовершенные законы, чем жить без законов — в противном случае в обществе наступит хаос, анархия. Ценно замечание Аристотеля и по поводу того, что как справедливые, так и несправедливые поступки совершаются осознанно и по доброй воле, свободно. Если же индивид совершит какое-то действие по неведению (например, думая, что убивает врага, а на самом деле убил отца), то такого следует считать не несправедливым, а несчастным.
Отмеченные выше, как и многие другие суждения мыслителей античности, стали отправной точкой в рассмотрении данного явления моральной жизни в последующие века. Особенно большое внимание вопросам справедливости уделяли идеологи буржуазных революций, на знамени которых было написано: «Свобода, равенство, братство». Правда, стоит отметить, что справедливость понималась порой слишком расширительно. Так, К.А. Гельвеций 3 писал: «Справедливость — это соответствие действий частных лиц общественному благу». Конечно, справедливый человек обязан учитывать интересы общества. Но справедливость предполагает и ответственность общества перед личностью, которая также имеет право оценить общественные порядки в определенных ситуациях как несправедливые.
Иначе говоря, справедливость есть мера соответствия между содержанием того или иного поступка и его оценкой в общественном мнении. Недаром справедливость часто сопоставляют с объективностью, т.е. такой оценкой различных действий, отношений, распределений, при которой не выпячивается, абсолютизируется чей-либо интерес (другого частного лица, социальной группы и т.д.).
Принцип справедливости требует, чтобы мы относились к другим так, как желаем, чтобы они относились к нам самим.
Истоки справедливости
Формирование современного понимания справедливости является итогом многовековых исканий, чаяний человечества. Уже в первобытном обществе проблема справедливости вставала при распределении добычи, урожая или же в случае нарушения отдельным индивидом устоявшихся правил общежития (воздаяние).
Сознание справедливости включает в себя как чувство справедливости, так и определенное знание о должном, о справедливом. Известный немецкий философ А. Шопенгауэр (1788-186О) полагал, что чувство справедливости генетически восходит к чувству сострадания. Именно это чувство, по его мнению, удерживает нас от нанесения обид другому лицу, от эгоизма, равнодушия. Чувство справедливости психологически опирается на чувство жалости. Жалость есть признание за другими права на существование и благополучие. В жалости человек ставит себя на место другого и признает однородность с собою. Это уравнение в чувстве жалости возводится разумом на степень ясной мысли.
Конечно, имеются и другие факторы (в том числе и социальные), которые определяют формирование сознания справедливости. Элементарное понимание того обстоятельства, что дурные, несправедливые действия весьма скоро больно отзовутся («Как аукнется, так и откликнется»).
В заключение еще раз хочется подчеркнуть, что вера в торжество справедливости является важным моментом нравственной жизни человека. <!— ><!— «><!— ‘><!— —>
Bottom of Form 0
<DIV></DIV></SPAN></ILAYER></LAYER></IFRAME></></NOSCRIPT></TBODY>
